Russian ренессанс

Более века назад исследователь народного творчества Иван Билибин открыл миру сказочную архитектуру Русского Севера. «Что за зодчий был, что строил такие церкви!» – восхищенно восклицал Иван Яковлевич и сам же отвечал: то были простые русские мужики, с одинаковым искусством возводившие деревянные храмы, дома и хозяйственные постройки. Его фотоотчет об экспедиции по Русскому Северу возродил интерес к истокам национальной культуры и дал новый стимул для развития неорусского (или псевдорусского) стиля в архитектуре.

Территория потеряет свою сказочную привлекательность, и никто не приедет сюда, чтобы просто посмотреть культовые памятники в этих поселениях, если те превратятся в коттеджные городки для дачников.

---

Многие неравнодушные люди заявляли о необходимости принятия неотложных мер по спасению того, что осталось от деревянного зодчества Русского Севера. Во времена СССР эта работа началась, а в декабре 1991 года был создан государственный природный национальный парк «Кенозерский», который воплотил мечты И. Я. Билибина о сбережении памятников в изначальной ландшафтной среде Русского Севера.

---

ПРИВЫКЛИ РУКИ К ТОПОРУ
– Кто у вас занимается реставрационными работами, восстанавливает памятники?

– Хороших плотников и столяров крайне мало, но у наших деревенских мужиков руки с головой дружат, у них есть те же навыки, что у их дедов и прадедов, которые и создавали все, что мы сберегаем. Лично я воспитана на советской школе реставрации, в основе которой – научная школа, но она была крайне изолирована от народа.

---

это интересно

Лéмех (русская черепица) – в русской деревянной архитектуре продолговатые, слегка изогнутые дощечки (чаще – осиновые) в форме лопатки, служащие для покрытия глав шатров и других округлых форм.

---

То есть приехала крутая бригада реставраторов, восстановила памятник, но связи с теми местными жителями, предки которых это построили, не было. Может, мы пришли бы к пониманию того, как важно вовлекать в процесс сохранения памятников местное население. Но ускорило этот процесс то обстоятельство, что мы в 1996  году стали участниками российско-норвежской рабочей группы по сохранению культурного наследия. И норвежская сторона поставила условие – обязательное участие местных жителей. У них-то это давняя практика, а мы не понимали, зачем это надо, – у нас же есть профессиональные плотники-реставраторы. И только в процессе оценили, как важно вовлечение в  процесс реставрации местных мастеров. Это изменило саму идеологию возрождения – мы восстанавливали не просто памятник, но и отношение населения к своему прошлому. Даже те, кто не участвовал в работе, приходили, смотрели, а потом начинали искать на своих поветях скобели – старинные инструменты, которыми их деды раньше обрабатывали бревна. Они стали даже свои хозяйственные постройки возводить с помощью старых инструментов, по старинным технологиям. То есть вспомнили традиции, от которых их буквально оторвали, когда строили здания-бараки в советский период. По сути, мы вернули людям их бесценное наследие.

Сейчас у нас свои плотники-реставраторы из местных жителей, есть свой кузнец и столярные мастерские, есть пилорамы. Но поскольку мы бюджетное учреждение с соответствующими зарплатами, то часто люди, пройдя у нас реставрационную школу, уходят в бизнес. Тем не менее очень важно, что мы вернули авторитет плотникам, возродили в деревнях плотницкие традиции. Работаем с молодежью – много лет подряд проводим юношеские плотницкие курсы. А с прошлого года начали проводить еще и курсы по строительству лодок, традиционно развитому прежде на Русском Севере.

---

12 июня 2019 года Елена Шатковская награждена Государственной премией РФ за сохранение историко-культурного и природного наследия страны

---

ТЫ МНЕ, Я – ТЕБЕ
– Кстати, научились старинным русским плотницким технологиям и наши норвежские партнеры. Они с удовольствием осваивали инструменты допетровских времен. Среди участников работ со стороны Норвегии был даже мэр одного из городов. Для него это хобби, он приехал в свой отпуск, чтобы помочь в восстановлении наших памятников. Особенно норвежские мастера гордились тем, что здесь, у нас, освоили производство лемеха, многие увозили сделанную своими руками «русскую черепицу» домой в качестве сувениров.

Разумеется, нас они тоже многому научили. Например, в 1996 году, когда российские и норвежские плотники приступили к реставрации Никольской часовни XVIII века в деревне Вершинино  – символа Кенозерского национального парка, «Риксантикварен» (норвежский Директорат по культурному наследию) пре-доставил специально изготовленное оборудование для подъема (лифтинга) деревянных конструкций памятника. Это оборудование позволило провести замену разрушившихся элементов без «раскатки» здания. Проще говоря, система домкратов поднимала сруб в заданной точке, плотники заменяли сгнившие венцы, а потом аккуратно опускали. У нас тоже были технологии «вывешивания» срубов, но более трудоемкие. А норвежское оборудование позволило значительно сократить время реставрации и сохранить подлинность памятника. Да и сберечь само сооружение, потому что при «раскатывании» памятника части здания обычно лежат на земле, гниют, а если еще и финансирование вдруг закончилось, то памятник рискует вовсе погибнуть. Отмечу и то, что при лифтинге памятник не исчезает из местного ландшафта, это крайне важно для местных жителей.

ЗДЕСЬ РУССКИЙ ДУХ…
Неблагодарное дело  – рассказывать о том, что каждый россиянин должен увидеть своими глазами. Среди памятников Кенозерья  – не только уникальные культовые сооружения, но и хозяйственные постройки, например, водяные мельницы и рубленные деревянные ограды.

– Сейчас обе восстановленные мельницы находятся в рабочем состоянии, но мы пока не показываем процесс производства муки из зерна, потому что территория огромная, а штат маленький, так что далеко не на все объекты можно выделить сотрудников для работы с посетителями, – говорит Елена Шатковская. – Самая первая мельница находится в глухом лесу, добраться туда можно только на весельных лодках по системе пяти озер. Это вообще был подвиг наших плотников  – они там работали с 2002 года вахтовым методом и смогли-таки привести ее в рабочее состояние. А в 2006 году мы ее запустили – вместе с норвежскими коллегами, которые финансировали эти работы, причем открывали мельницу с соблюдением всех древних русских традиций.

Вторая мельница находится на Кенозере, в очень красивой старинной деревне. В ней мы восстановили два традиционных для Русского Севера дома и сейчас проводим конкурс среди желающих там поселиться. Как только мы выберем новых жителей, можно будет отработать и интерактивную программу для посетителей, чтобы каждый смог лично поучаствовать в процессе засыпки зерна и получения муки, а потом привезти ее домой и приготовить особый кенозерский калач.

Про деревянные рубленные ограды можно рассказывать много, но я советую просто побывать у нас и лично восхититься этим особым архитектурным стилем. Таких подлинных оград у нас в России оставалось три, если не считать Кижи, где ограда была восстановлена по чертежам А.  В.  Ополовникова. Сейчас мы восстановили ограду Почезерского храмового комплекса, сделать это удалось на основе редких фотографий Ивана Яковлевича Билибина, сделанных им в 1903 году. То есть наши плотники-реставраторы, правнуки создателей этого комплекса, делом доказали, что мастерство не утеряно, оно живет на Русском Севере.

Беседовал
Евгений Карпов

От автора: вся информация, включая фото- и видеоматериалы, о Кенозерском национальном парке  – на сайте www.kenozero.ru. Но лучше приехать в этот чудесный край, чтобы лично познакомиться с шедеврами деревянного зодчества Русского Севера во всей их первозданной красе.