Династия

12.02.2020

В лесопромышленном комплексе, как и в любой отрасли, встречаются примеры, когда представители разных поколений одной семьи хранят верность профессиональным предпочтениям. Но обычно дети продолжают дело родителей в условиях стабильности. А вот в семье, давшей ЛПК такую незаурядную личность, как Дмитрий Владимирович Бастриков, это происходило на фоне страшной войны, несправедливых репрессий, чудовищного по масштабам крушения государства и прочих испытаний, выпавших на долю граждан нашей страны.

 Казакова Ольга Александровна Казакова.jpg  Дмитрий Владимирович Бастриков, к. т. н., директор ООО «Завод Эко Технологий».jpg
 

Ольга Александровна Казакова,
начинавшая преподавать в Ленинградской
лесотехнической академии, за свою жизнь
подготовила несколько поколений
специалистов ЛПК СССР

 


Дмитрий Владимирович Бастриков,

к. т. н., директор ООО «Завод Эко Технологий»




ДОРОЖЕ БРИЛЛИАНТОВ
Если несколько поколений занято одним и тем же делом, то в результате скапливается некий профессиональный семейный капитал. В  каком-то смысле он гораздо ценнее банального накопления банкнот, драгоценных камней и металлов, которые так легко потерять. Авторитет и опыт предыдущих поколений не раз выручали Дмитрия в начале взрослой жизни.

– Самым ярким примером я бы назвал случай во время сессии, когда под вопросом оказалось само продолжение моей учебы в Лесотехнической академии, – вспоминает он. – По разным обстоятельствам я тогда скверно подготовился по довольно сложному предмету – гидротермическая обработка древесины – и преподаватель вполне серьезно заявил: «Что вы тут вообще делаете? Вам не стоит у нас учиться!» Я объяснил, что поступил сюда не просто так, а потому, что обязан продолжать династию, так как этот вуз закончили мои родители. А до этого здесь преподавала моя бабушка! Именно авторитет Ольги Александровны Казаковой, которую, как выяснилось, знал этот преподаватель, спас меня от отчисления. Но я дал преподавателю слово подтянуться и, действительно, очень серьезно погрузился в этот сложный предмет. Кстати говоря, я считаю его одной из важнейших дисциплин нашей отраслевой науки, но с грустью вижу, что сейчас толковых специалистов в этой области мало, хотя потребность в них крайне велика.

Три поколения этой семьи посвятили себя ЛПК России, и каждый из них внес в развитие отрасли свой вклад

Тот случай тем более удивителен, что бабушка нашего героя начинала преподавать в  Лесотехнической академии еще до войны, а в 1942 году, как и многие жители города, бы- ла эвакуирована из осажденного Ленинграда. В годы войны в ЛПК был страшный кадровый дефицит, и преподаватель переквалифицировалась в технолога, так что Ольга Александровна тоже внесла свой трудовой вклад в победу над фашистами. После окончания войны вернуться в Ленинград не смогла, как и многие женщины, чьи мужья попали под репрессии. Ей пришлось довольствоваться судьбой преподавателя провинциального техникума и ковать кадры для деревообработки, в которых крайне нуждалась разрушенная войной страна. Среди тех, кто прошел у нее обучение, нас интересуют двое молодых людей  – сын Владимир и его девушка.

Суровые будни лесозаготовителей.jpg

– Это была любовь со школьной скамьи, мои родители поженились, едва закончили техникум,  – вспоминает Дмитрий Владимирович.  – Затем они учились в Лесотехнической академии, а работать отправились в один из лучших леспромхозов страны.

ЗОЛОТОЙ ВЕК ОТЕЧЕСТВЕННОГО ЛПК
Балезинский леспромхоз в ту пору был на подъеме, его возглавлял очень образованный, прогрессивный директор Игорь Вячеславович Вознесенский, который собрал команду моло-дых перспективных специалистов и выстроил мощное многопрофильное хозяйство полного цикла – от лесозаготовки до глубокой переработки древесины. Как умный руководитель он решал кадровый вопрос самым эффективным способом  – предоставляя выпускникам вузов комфортабельное жилье.

– В те годы многие леспромхозы страны активно развивались, но даже на общем благополучном фоне наш леспромхоз выгодно отличался, – отмечает Дмитрий Бастриков. – Наш директор, выпускник Московского лесотехнического института, выстроил многоплановое производство, где в дело шло абсолютно все сырье. Сейчас много говорят о глубокой переработке древесины, а там, среди лесов Удмуртии, уже тогда были созданы паркетный и фанерный цеха, производство гнутой и плетеной мебели; совсем бросовая древесина отправлялась в цех тарной дощечки. Такой широкий диапазон позволял реагировать на запросы потребителей, получать максимальный доход, который, в свою очередь, направлялся на модернизацию производства и повышение уровня жизни работников леспромхоза.

Печально, но поступательное развитие этого леспромхоза, как и всего советского ЛПК, было остановлено лихорадочной «перестройкой», а затем – крахом СССР и разрушением всех экономических связей.

Многие дома, изготовленные на этом производстве, служат людям до сих пор.jpg

Но в те годы очевидный подъем ЛПК давал родителям Дмитрия право на определенный диктат в выборе профессии сына  – для них было очевидным, что он должен идти по их стопам. Уже обучаясь в Ленинграде, он ежегодно проходил практику в родном леспромхозе, последовательно пройдя все этапы производства. Кстати говоря, семейный профессиональный капитал помог ему и в подготовке дипломной работы «Оптимизация технологического процесса на мебельной фабрике». Отец Дмитрия был не просто главным инженером предприятия, но и рационализатором, неоднократно награжденным за вклад в развитие ЛПК. Конечно же, многие идеи отца вошли и в студенческий проект сына, который без особенных затрат гарантировал определенный экономический эффект. Срок окупаемости мероприятий, предложенных Дмитрием в дипломной работе, был всего 1,5 года, а в те времена результативным считалось все, что окупалось в пределах пятилетки.

СВОЙ ПУТЬ
– Мой отец мечтал, что я вернусь после учебы и продолжу его дело, но я, как и многие студенты вузов Северной столицы, был очарован Ленинградом и просто не смог расстаться с  этим городом,  – признался Дмитрий Владимирович.  – Но далеко от профессии не ушел  – освоил реставрационное дело, мне очень повезло с наставниками  – со мной делились опытом старые мастера, владевшие старинной технологией реставрации мебели. Принимал участие в реставрации старинной мебели не только в Петродворце (так назывался Петергоф с  1944 по 1997  год), но и на многих исторических объектах Ленинграда. Этой работе я посвятил несколько лет своей жизни: было интересно, к тому же тогда труд реставраторов хорошо оплачивался. Особенно нравилось работать с мягкой мебелью, заниматься обивкой, перетяжкой. Это сложная, кропотливая работа, но я от нее получал удовольствие, было приятно дарить творениям мастеров ушедших эпох новую жизнь. До сих пор, бывая в музеях и выставочных залах, встречаю свои работы.

Затем наступило время, когда государству было не до реставрации, так что Дмитрию пришлось искать иное применение своему образованию. Он начал работать экспертом в области пиломатериалов, это давало возможность зарабатывать в смутные постперестроечные годы. Его глубокие знания и  понимание технологических процессов были востребованы, в довольно короткие сроки Дмитрий Владимирович получил достаточно широкое признание в профессиональной среде. А  в 2004  году состоялась встреча, кото- рая не только изменила его жизнь, но и повлияла на дальнейшее развитие всего ЛПК России.

– Находясь в Германии по совсем другим делам, я заинтересовался компанией RUF. Проблема утилизации отходов лесопиления всегда была острой, а немецкие коллеги предлагали вполне разумное решение. В  брикетировании эта компания была и остается мировым лидером, и хотя у меня тогда был другой бизнес, я предпринял первую попытку войти на российский рынок с продажей их оборудования. Однако в то время наша отрасль еще не была готова к таким решениям. Определенный сдвиг в массовом сознании произошел только после того, как пришедшая к нам шведская компания «Икеа» продемонстрировала успешность применения оборудования RUF, которое помогало трансформировать древесные отходы своего производства в топливные брикеты, приносящие дополнительную прибыль. Именно с того периода, как я считаю, началось развитие этого направления в ЛПК России, так что решение об организации в  Санкт-Петербурге «Завода Эко Технологий» в 2008  году было вполне обоснованным. За время нашей деятельности мы реализовали уже свыше 400 проектов на территории России, Прибалтики, Беларуси и Украины.

ЗНАНИЕ – СИЛА!
– Что заставило вас заняться научной и просветительской работой?

– Изначально у меня не было цели получить научное звание, все началась с того, что я обратился в свою альма-матер  – Лесотехническую академию  – с идеей организовать курс по теории и практике переработки отходов, поскольку тема эта оставалась незаслуженно отодвинутой в процессе подготовки новых кадров. Мне сказали: а вы сами готовы преподавать? Отвечаю: готов. Тогда мне объяснили, что надо подготовить диссертацию, защититься, сформировать методику. Было непросто, все делалось параллельно с основной работой, но я справился.

– Тема диссертации?

– «Повышение энергоэффективности измельчения отходов окорки на оборудовании с ножевым рабочим органом». Дело в том, что брикетирование – это только маленькая составляющая, диапазон-то гораздо шире, там работать и работать, поле для исследований огромное. И мне показался интересным именно этот аспект, потому что, изучая те или иные процессы, мы можем оптимизировать технологию подготовки материалов к измельчению.

Знание – сила,
без профильного образования в ЛПК сложно

Надеюсь, что моя работа внесет свой вклад не только в развитие науки, но со временем даст и практическую пользу.

– А как с преподаванием?

– Пока что преподавателем в полном смысле этого слова я не стал, лекций в вузе не веду, но уже не менее 10 лет я регулярно выступаю на форумах, семинарах, конференциях. У меня есть ряд презентаций на разную тематику, как обзорные по биотопливу, так и предметные, именно по принципам подбора технологий, по оптимизации процессов, по сложностям, которые возникают при производстве биотоплива. Говорю о разных нюансах; например, у меня есть презентация на тему «Брикетирование или гранулирование?», где я поэтапно рассказываю о сути процессов, об основных особенностях работы тех или иных станков. Конечно, это не учебный курс, я даю обзорный материал, поскольку на этих мероприятиях бывают люди, которые интересуются темой, но не имеют специальной подготовки. Мои выступления чаще всего имеют образовательный характер, что-то вроде начального курса, введения в тему. Много бываю в качестве аудитора на предприятиях, оцениваю ситуацию на производственных участках, даю рекомендации и провожу занятия с сотрудниками. Подбираю оборудование для производства биотоплива.

– Кстати, есть надежда, что в ближайшие годы появится отечественное?

– Да оно есть, но создано энтузиастами, российскими Кулибиными. Если же говорить о серийном производстве, то без серьезной господдержки его ждать не стоит  – это из категории тяжелого машиностроения, тут нужны мощные капиталовложения. Компания RUF занимается этой темой 50  лет, в нее вложены громадные средства. Меня часто спрашивают: почему RUF самый дорогой? Отвечаю: потому что у RUF тысячи квадратных метров площадей отведены под исследовательские лаборатории, там ведутся постоянная научная работа и подготовка кадров. Но именно поэтому RUF и предлагает самое совершенное оборудование. Прежде чем вывести на рынок то или иное оборудование, его многократно испытывают. Основа основ – надежность, потому как предполагается, что это оборудование будет работать 24 часа в сутки без остановок, и в этом его конек. Прежде чем вывести новинку, мы тщательно все проверяем. Много вложений требует и работа по снижению энергопотребления – у RUF оно самое низкое на единицу продукции, порядка 1,8 евро на тонну готовой продукции. За счет гидравлики и оптимизации, за счет продуманности всей схемы, включая транспортную систему и упаковку.

Безусловно, в процессе эксплуатации входная цена по закупке себя оправдывает за счет низкой себестоимости продукта и  низкой стоимости сервисного обслуживания. Минимум простоев, минимум затрат на обслуживание, так что срок окупаемости правильно подобранного и загруженного пресса  – всего 6–7 месяцев. Это очень короткий срок.


Термин «утилизация отходов» не совсем верный, это направление позволяет получать неплохой доход, и для многих деревообрабатывающих предприятий производство топливных гранул и брикетов становится еще одной сферой деятельности, приносящей прибыль. Это направление развивается, и аналитика показывает, что в ближайшие 15 лет она будет крайне выгодной и актуальной.

– А у конкурентов?

– Конкуренты часто выходят – сенсация, новая разработка, она позволяет оптимизировать тот или иной момент! А мы смотрим на это и понимаем: RUF отказался от этого еще лет 15 назад, потому что первый эффект оптимизации затем оборачивается серьезной нагрузкой, увеличением износа комплектующих и потом требует больших затрат на ремонт и  замену. Не считая простоя. И мы понимаем, что сейчас конкурент получил рост продаж, а  через год-два недовольные им клиенты обратят внимание на более надежную продукцию и придут к нам. Так всегда и получается.

Но в целом у нас отличные отношения с конкурентами, мы общаемся, каждый занимает свою нишу на рынке, а вместе мы работаем на благо ЛПК России.

В БУДУЩЕЕ – С ОПТИМИЗМОМ!

– Как Вы считаете, в чем причина краха советского ЛПК, где мы свернули не туда?

– Я бы не сказал, что это произошло из-за того, что свернули не туда. Лесная промышленность у нас в стране всегда была в загоне, потому что лес – это природный ресурс, при-чем не самый маржинальный, нефть и  газ приносят значительно бóльшую прибыль. Поэтому деревообработка была не в приоритете. Но сейчас отрасль начинает выходить из стагнации, прежде всего благодаря заградительным мерам по вывозу кругляка, это значительно продвинуло ЛПК в  развитии. Безусловно, нужна поддержка государства, та же биотопливная тема на Западе продвинулась во многом благодаря дотациям.

Процесс идет, не так быстро, как хотелось бы, но идет. Примеров положительных много, вот взять УЛК, другие крупные компании. Российский ЛПК развивается, я это вижу по росту числа предприятий, по расширению производств. На лесопильных предприятиях идет активное перевооружение, внедряются новые технологии. Понятно, что те, кто уже закрепился на рынке, приобретают новое оборудование, а те, кто только в начале, берут б/у, хотя оно тоже работает стабильно. Важно и то, что наука сохранилась, меня радуют ученые Воронежа, Москвы, Архангельска, других научных центров отрасли, они двигают технологии. В отрасль идут инвестиции, приходят бизнесмены, желающие зарабатывать на деревообработке, и это главный показатель, что у нашей отрасли перспектива есть.

Беседовал Евгений Карпов



Оцените материал:
Читайте также в рубрике
02.10.2023
История успеха
16.03.2023
История успеха
07.11.2022
История успеха
08.06.2022
История успеха
27.04.2022
История успеха
21.04.2022
История успеха
14.01.2022
История успеха
12.11.2021
История успеха
30.07.2021
История успеха
31.03.2021
История успеха